Однострочниуи

[area-sodjarrae]

Заглянула на spn-onestring.diary.ru/ . В результате, как выразилась моя подруга, появилось несколько абзацев, выполненных (или не очень) заявок с разных старых туров.
Решила их выложить здесь. Впрочем, если будет вдохновение и интерес, продолжу эту тематику.

Название: Осколки жизни
Автор: Соджар
Персонажи: Сэм и другие
Рейтинг: PG-13
Жанр: ангст, драма, психология, повседневность, AU
Дисклеймер: права на Винчестеров у Крипке, остальное лично мое

Соль

Зачем тебе соль? Она не защитит от боли, кошмаров, вины. Вины от того, что не открылся, бросил, не оказался рядом, когда был так нужен. И любовь сгорела, испепелив твоё сердце и оставив незаживающие ожоги на душе.
Зачем тебе соль, коли ты сам себе – худший враг? Чудовище, проклятое с рождения, убивающее всех, кто имел несчастье задержаться рядом. И круг, в котором ты стоишь, - клетка, откуда нельзя вырваться. Клетка из пролитой тебе на лицо крови, адского пламени и горькой памяти о несбывшемся.

Убей!

- Разве я не хочу жить? Быть нормальной, как все? Любить, рожать детей? Разве меня прикалывает оставаться монстром, убивать ни в чём не повинных людей? Нет, Сэм, я больше так не могу! Милый, ты уже перепробовал всё, что в человеческих силах, лишь бы я вновь стала собой, а я… я, тварь, чуть не прикончила тебя. Прости. Видно, судьбу не изменишь… Пожалуйста, если любишь – убей! Прошу тебя.
В глазах обоих стояли слёзы, когда Винчестер сжал ребристую рукоять револьвера.
Мэдисон горько улыбнулась.
Раздался выстрел.

Согласен

- Не будь дураком, Винчестер, соглашайся. Всё равно тебе не предложат больше, чем я… Вспомни, чем закончилось дело на перекрёстке. Пшиком. А почему? Пойми меня правильно: никому не под силу вытащить твоего братца из преисподней, только вряд ли кто в этом признается. Я же хочу уничтожить Лилит не меньше твоего, так помоги мне. Не сомневаюсь, вдвоём мы одолеем белоглазую суку… Месть, конечно, не вернёт Дина, но, может, примирит тебя с самим собой. Ну же, Сэм, не тяни. Что скажешь?
- Я согласен.

Смех в ночи

Эва смеётся, и её смех льдинками рассыпается в ночи. Азазель – хороший наставник.
Эти олухи сбились в кучу, точно стадо овец. А она свободна, как волк. Хитрая, умная, сильная, ловкая. Она научилась выманивать их поодиночке – якобы для разговора с глазу на глаз. И…
Ну извините, это всего лишь вопрос выживания.

Больно

Сердце рвётся на куски. Невыносимо больно. И хочется выть.
Он и воет – тихо, безнадёжно, как потерявшийся щенок. От одиночества и тоски. Всеми заброшенный, связанный, запертый в темноте, за глухими прочными стенами. Узник.
Он ведь пытался быть таким, каким его хотели видеть. Жить ради другого – родного – человека. Защищать, как умеет. Пусть даже для этого приходилось изменять самому себе.
И что взамен?
- Ты – чудовище, Сэм, а вовсе не мой брат.

Сделка

Молчание затягивается.
Демон со странным выражением на лице разглядывает Винчестера, будто прикидывая: сказать, не сказать.
- Достань контракт Дина! – рычит Сэм, с отчаянием понимая: и здесь, вероятно, ждёт провал. Он уже готов на всё, даже вырвать собственное сердце и преподнести на блюдечке, лишь бы брат остался жив.
Неожиданно демон кивает:
- Ладно. Но ты убил одну из наших. Не сказать, что мы огорчены, но кому-то надо заключать сделки. Отработаешь вместо неё сутки, и контракт твой.
Сэм не верит собственным ушам. Ему что, предлагают стать демоном? Загонять чьи-то души в преисподнюю? Это оскорбительно для охотника, но… Но дело в том, что родной брат ему дороже всего грёбаного мира.
- Правда?
- Заключая сделки, мы не врём, - уверяет демон. – Иначе давно бы сюда перестали приходить… Ну так что?
Младший Винчестер и так всегда считался грязным, отмеченным тьмой. Стоит ли сомневаться? Одной каплей больше, одной меньше – какая разница?
Он кивает… и ощущает на губах поцелуй с привкусом пепла. А затем видит в руке демона колбу с огоньком внутри. Это гарантия того, что слово будет сдержано.
Сделка заключена. Душа Сэма на временное хранение перекочёвывает в Ад.

Пес

- Я давно говорил: давай заведём собаку. А ты: нет-нет, она детку изгадит. Видишь, я был прав. Кто бы ещё гулей гонял, как крыс?
- А кто пожертвовал багажником, чтоб держать Кроули взаперти? Кто вынудил его подарить щенка в обмен на собственную свободу, а?
- Ну ладно, оба хороши, - хмыкнув, примирительно замечает Сэм. И добавляет: - Придурок.
- Сучёныш, - довольно ухмыляется Дин, глядя, как пёс, помахивая хвостом, волочит хозяевам отгрызенную руку.

Обещаю

- Фигня какая. Скукотища. И опять быть новеньким, - ноет Сэм.
- И вовсе нет. Там свобода, о жратве думать не надо. Опять же, озеро под боком, где наверняка кто-то утоп. Можно устроить охоту на призрака.
- И девчонок пруд пруди, - подзуживает успокоившийся младший, хитро поглядывая на брата.
- Завидуешь, мелюзга?
Дин ласково щёлкает его по лбу.
- Вовсе нет, - притворно обижается тот. – Девчонки – отстой… А что, взаправду устроим охоту?
- Обещаю.
- Ладно, так и быть. Поеду в этот дурацкий летний лагерь.

Марионетки

Когда Руби, приоткрыв дверь, заглядывает внутрь, Сэм, вольготно раскинувшийся на белоснежных простынях, обнажённый, сильный, прекрасный и страшный в своём могуществе, не открывая глаз, лениво цедит:
- Приведи новенькую. Пусть приобщается.
«А меня уже не хватает?» - хочет возразить демоница, но благоразумно молчит. Спорить бесполезно. Он всё равно настоит на своём, а потом отыграется – жестоко, беспощадно. Руби всегда ощущает себя возле Винчестера марионеткой, которая движется, живёт лишь тогда, когда повелитель дёргает за верёвочки…
Подталкивая Эву, она проскальзывает в спальню вслед за девчонкой.
Сэм сидит, по-турецки скрестив ноги и поигрывая коротким ножом. Бездонно чёрные глаза прищурены в предвкушении удовольствия. На губах – недобрая усмешка.
- Думаю, мы неплохо проведём время, девочки.

Услышьте меня

Почему меня опять оставляют в одиночестве, в темноте? Мне плохо… страшно. Что-то скрипит, шуршит… тяжёлые шаги. Они приближаются… Игрушки качаются и звенят… Неужели никто не слышит? Мамочка, братик, где вы?.. Кто этот дядька, вышедший из стены? Он чужой, от него пахнет злом. И глаза светятся, как фонари за окном… Откуда он знает меня? Что делает?.. Я не могу даже отползти, когда на губы падает тёмное… жгучее… Больно!.. Я обещаю больше никогда-никогда не плакать, только придите. Помогите, пожалуйста. Прогоните его… Мама, Дин! Услышьте меня.

За всех

«Ты многого о нас не знаешь, охотник, - думает Ленора, с затаённой печалью глядя на разодранное тело у своих ног. Запах крови щекочет ноздри, но она почти не обращает на это внимания. – Зато знаешь, что такое семья. Когда стоит выбор: двое или все, - я предпочту убить двоих, лишь бы сохранить Гнездо в неприкосновенности. Уверена, ты на моём месте поступил бы точно так же… Зато теперь ты доволен: виновные наказаны, мир восстановлен. И ты не станешь пытаться искать прочих.»
Заметив благодарный кивок Сэма, она растягивает губы в бледном подобии улыбки.
И всё же – невыносимо больно уничтожать собственных, пусть и чересчур зарвавшихся птенцов.

Сигарета

Его руки дрожат, и первая сигарета ломается в пальцах, привыкших держать оружие. По свежим шрамам на лице катятся слёзы. Душа корчится от мучительной боли. Он вытаскивает из смятой пачки другую, щёлкает зажигалкой и неумело затягивается.
- Чёрт! – бормочет сквозь надсадный кашель и придушенные всхлипы. – Почему именно ты, Дин? Что за дерьмовая судьба?.. А отец… ненавижу!.. кажется, ему на всё насрать. Прикинь, он даже глазом не моргнул, узнав о… Одна месть на уме. Как будто это кого-то вернёт к жизни… Разумеется, я его не брошу. Но, честно, лучше бы подохнуть, чем жить вот так, с пробитым сердцем… Прости, что подвёл, брат.
Сэм со злостью отшвыривает недокуренную сигарету и, ссутулившись, понуро бредёт обратно в палату, нечаянно задевая локтем стоящего рядом Дина. И на мгновение ощущает нечто вроде дружеского тычка в плечо. Почудилось, наверное.
- Ты ни в чём не виноват, Сэмми, - шепчет вдогонку призрак. – Никто не сделал бы больше… Так что живи, братишка, за нас обоих.

Таланты

- Кот из дома, мыши в пляс, а, Сэмми? – цедит Дин, застав по возвращению из преисподней брата с демоницей в одной постели.
Но, вопреки обыкновению, Сэм не отводит взгляда, а смотрит в упор. Взлохмаченный и сердитый. Глаза прищурены и кажутся почти чёрными.
- А ты бы хотел, чтобы я пошёл по твоим следам и стал очередным подручным палача? – Слова бьют наотмашь. – Знаешь, это уже перебор, братец. У каждого свои таланты. Не так ли?
И Дин впервые не находится с ответом.

Бездушный

- А ты очень похож на Мэри, - невпопад замечает Кэмпбелл, искоса поглядывая на внука. На бездушного убийцу.
Тот чуть заметно дёргает уголками губ, продолжая прикладываться к бутылке с пивом.
Вероятно, Сэм-до-Клетки забросал бы деда вопросами. Но нынешнему Сэму эта тема неинтересна. Он – как робот, включается только тогда, когда речь заходит об очередном деле.
А потому охотник сидит в кресле, даже не скинув куртки с подсохшими пятнами крови, оставшимися после зачистки вампирского гнезда, и холодно, отчуждённо смотрит на приютившего его человека.

Останься

Когда с проклятием, наложенным на картину, покончено, Сара удерживает собравшегося уйти Сэма за рукав видавшей виды куртки.
- Останься, - просит, заглядывая в глаза, печальные и усталые.
Винчестер похож и не похож на себя прежнего. Вырос, возмужал. Скупее стали жесты и улыбки. Жёстче очертания некогда любимого лица.
- Нет, - тихо отвечает Сэм. – Я не могу бросить брата. И потом, пойми, рядом со мной опасно находиться. А я не хочу твоей смерти… Уверен, ты ещё найдёшь того, кто станет защитой, а не угрозой. Так что живи, Сара, будь счастлива и не поминай лихом.
Огрубевшие пальцы осторожно, бережно отцепляют её руку, которая безвольно падает вниз.
И охотник уходит, теперь уже навсегда. Ей остаётся только провожать взглядом сильного и такого беззащитного в этот момент человека.

Последний аргумент

- Я тебе не игрушка: захотел – выкинул и забыл, захотел – опять вытащил на свет! – Сэм пытается сдерживаться, но переходит на крик. – Ты меня никогда не слышишь! А я тоже живой и тоже имею право на собственное мнение.
- Сопляк! – рычит Джон, и от него разит перегаром. – Я – твой отец и лучше знаю, как должно поступать. Ты останешься, ибо нужен семье. Я сказал, и точка.
- Да неужели? – в голосе Сэма – вызов. – Я по горло сыт приказами, поэтому намерен жить по-своему. И ухожу.
Парень не успевает увернуться от летящего в лицо кулака.
- Последний аргумент любящего отца? – поднимаясь с пола, выплёвывает Сэм вместе с кровью. – Да пошёл ты на хрен!
И, подхватив собранный вещмешок, выметается на улицу, со злостью захлопывая за собой дверь.
Так начинается путь в Стэнфорд.

Снеговиха

- Сегодня у нечисти выходной, - Сэм закрывает ноутбук и с наслаждением потягивается. – Пойду освежусь.
Он останавливается недалеко от двери, запрокидывает голову и наблюдает за полётом снежинок: крупных, белых, чистых. Они кружатся в слабом ветре, оседают на волосы, лицо. И это так… правильно, что ли? Умиротворяюще.
Даже когда в спину шлёпается снежок, Сэм только улыбается.
- Будто и впрямь благодать снизошла, - замечает он. – Тишина-то какая.
- Помнишь, сопляком ты всё порывался слепить чудика?
- Снеговика, - по инерции поправляет Сэм.
- А давай тряхнём стариной? – совсем неожиданно предлагает Дин. Да брат ли это?
Но отказываться от подарка, пусть и запоздавшего лет на двадцать пять, Сэм не собирается. И братья принимаются за дело.
Впрочем, у Дина свои понятия о лепке.
В результате получается снеговиха: с небольшими, но заметными грудями (целомудренно прикрытыми капустными листьями), задорными пуговицами-глазами (разнокалиберными, да и что с того?), носом-морковкой. На голову нахлобучена соломенная шляпка, украшенная пучками салата и петрушки. С шеи свисает ожерелье из долек чеснока. Одна рука-ветка упирается в бок, другая поднята в приветственном жесте.
- Красотка, а?
Парни смеются. У обоих по-детски праздничное настроение.
- Ну с Рождеством, что ли?
- И тебя тоже, братишка.

Прогулка

«Вот ведь поганец, - думает Дин, когда, вернувшись, не обнаруживает брата у телевизора. – Найду – уши надеру.»
- Сэм! - раздражённо зовёт он. И после оглушительной тишины, уже с испугом: - Сэмми!
Похищен?! Что говорить отцу, когда тот вернётся? Не выполнил приказа?
Дин рыщет по окрестностям. Потом расширяет круг поисков. В груди нарастают страх и отчаяние.
Он уходит в город, продолжая искать и расспрашивать. Кто-то видел мальчишку в парке… на пустыре… возле церкви. Но при появлении Дина уже никого нет.
Паника и злость попеременно сменяют друг друга. Единственное, что Дин знает точно: брат не мог умереть. Только не сейчас…
Когда Дин в очередной раз после бесплодных поисков плетётся к мотелю, он вдруг замечает на крыльце знакомую фигурку. Сэм выглядит исхудавшим, потрёпанным и взлохмаченным больше обычного, но жив и здоров. Волна облегчения накатывает с такой силой, что ноги подкашиваются.
- Где тебя носило?
Сэм подскакивает и с воплем кидается к брату.
- Бадди мне город показывал! – он захлёбывается от восторга. – Было так весело!
- Какой ещё Бадди?
Словно из ниоткуда материализуется рыжий пёс с вислыми ушами и клочковатой шерстью. Сэм кладёт ладонь ему на холку, не понимая, почему брат хмурится. Ничего же ведь не случилось.

Книга

Если бы у Сэма спросили, какая книга самая любимая, он бы, наверное, ответил: детектив. Но не с мордобоем и перестрелками (этого и по жизни хватает), а как, к примеру, у Агаты Кристи. Вдумчиво, скрупулёзно, шаг за шагом сыщик распутывает клубок преступлений, чтобы в конце – опа! – и указать на убийцу.
Когда в руки попадается очередная история, младший Винчестер не заглядывает в финал. Он просто начинает читать, а потом самостоятельно пытается разобраться, кто, когда и при каких обстоятельствах мог совершить злодеяние. На прикроватной тумбочке скапливается целый ворох обрывков бумаг, где чертятся разнообразные схемы со стрелками и излагается краткая характеристика героев книги. Сэм докапывается до мельчайших деталей, перебирает участников событий, примеряя каждому личину преступника. И как же радуется, когда его выкладки совпадают с выводами сыщика, ведущего следствие. Значит, не зря старался.
В недалёком будущем его дотошность, умение подмечать любые мелочи и делать нужные выводы станут лучшей подмогой отцу и брату в поисках и уничтожении монстров.

Грех

- Братоубийство – грех, - Люцифер кривит губы. – Или после исчезновения Отца все заповеди побоку, да?
- На Небесах единогласно решили: этот кусок грязи не достоин существования и должен быть уничтожен. А чтобы впоследствии не возникло кривотолков, мы с тобой устроим эпическую битву между Добром и Злом.
- Единогласно – значит, лишь твоё решение? Почему-то меня это не удивляет… Поверь, на самом деле планета не так уж плоха, если б только пейзаж не портили расплодившиеся двуногие тараканы.
- Радуйся, что тебя вообще из Клетки выпустили, братишка… Но это ненадолго, - отзывается Михаил, вытягивая меч. – Обещаю.

Грань

Когда раздаётся выстрел и грохот, Дин птицей взлетает наверх и пинком вышибает хлипкую дверь. Первое, что предстаёт взгляду, - Джон, нелепо разбросавший конечности посреди осколков посуды и сломанного стола. В центре лба – дырка от пули.
Брат стоит, отвернувшись, забившись в угол. Плечи его подрагивают. А на полу, возле ног, валяется револьвер.
- Сэм… Сэмми… ты что? Зачем? – от потрясения слов не хватает.
- Отвали! – ответ глухой и невнятный. – Тебе же всё равно. Сел в машину да и укатил к чёртовой бабушке. А я…
- Я не понимаю, - бормочет Дин, придвигаясь ближе. Когда он отправлялся на охоту, всё же было в порядке. Или нет?
Сэм резко разворачивается и шипит от боли. В глазах – море непролитых слёз. Губы разбиты в кровь. Одна щека вспухла и побагровела от удара. Левую руку он бережно придерживает на весу.
- Да и зачем? – в голосе мешаются гнев и страх. – Ты же любимчик, а я – исчадие Ада, убившее мать. Джон этого мне никогда не прощал.
- Господи, я даже не подозревал, что его мания зашла так далеко… Сэмми, братишка, я на твоей стороне. И больше не оставлю одного. Веришь?
Дин, подойдя вплотную, притягивает его к себе, утешая, обещая защиту. И кляня собственную слепоту.
Сэм не отстраняется. Бешено колотящееся сердце перестаёт выпрыгивать из груди. Напряжённое как струна тело помалу расслабляется. И с тихим вздохом, похожим на всхлип, он утыкается лбом в плечо старшего брата.

Поздно

Свет струится по венам под истончившейся кожей, выжигая всё, что когда-то было Сэмом Винчестером. Бледный свет, делающий брата похожим на жутковатую рекламу какого-нибудь морга. Длинные волосы слиплись от пота. Скулы запали. Хриплые, рваные вдохи еле прослушиваются.
Дин пытается отогреть, вернуть брата к жизни, сжимая в объятиях. Но подсознательно понимает: слишком поздно. Он опоздал уже тогда, когда Сэм вместо него начал проходить испытания. А теперь испытания закончены.
И пусть где-то там навечно захлопнулись адские врата, пусть за спиной что-то бормочет ставший человеком Кроули – король без королевства и подданных, - это не вернёт утраченного смысла жизни.

Питомец

- Рис!
Сэм негромко свистит. В ответ звучно хлопают крылья. С небес пикирует мощная зверюга. Закладывает крутой вираж, взбивая воздух, и приземляется на все четыре лапы. Хвост слегка подёргивается, клюв приоткрыт в предвкушении охоты…

Когда однажды Сэм возвращается из вылазки в город, застёгнутая наглухо куртка, полы которой он придерживает, забавно оттопыривается. А снизу торчит хвост. С кисточкой.
Дину любопытно, что за хрень приволок братец, потому он тянется расстегнуть молнию. И едва успевает отдёрнуть руку, когда угрожающе щёлкает клюв. Золотистый круглый глаз косится совсем не по-доброму.
- Это ещё что?
Сэм фыркает. Разве можно быть таким бестолковым?
- Грифон, - отвечает и быстренько утаскивает своё сокровище на кухню – кормить.
Питомец быстро привыкает к новому дому, носится по закоулкам, на поворотах помогая себе крыльями и сшибая всё на своём пути. И возвращается спать в комнату Сэма. И обожает, когда ему чешут пузо, - ласково клекочет, потихоньку пощипывая руку клювом, способным с лёгкостью дробить кости.
Дин ругается и обещает прибить погань, когда в очередной раз со стола исчезают пироги и бургеры. Только ему никто не верит.

Кайф

Непередаваемый восторг, когда твой шип пробивает череп и вонзается в мозг жертве. Та сперва слабо подёргивается, потом обмякает. Пока живая, но уже не способная двигаться.
Это кайф – впитывать в себя помимо физической жидкости ещё и чувства. Страх, боль, покорность. Или злость. Они придают еде неповторимый вкус, точно пряная приправа.
И самое лучшее – знать, что совсем близко, за парой-тройкой стен, брат повторяет все твои движения, тоже наслаждаясь удачной охотой.
Пока они вместе, никакому ублюдку с оружием не удастся застать их врасплох.

За спиной

- Сэм!
Он стоит неподалёку, ощущая, как сердце рвётся на части от боли и отчаяния в голосе брата, и молчит.
Призрак уже свыкся с мыслью, что Дин способен видеть других – Эллен и Джо, Мэри и Джона, - но только не его. И с тем, что брат, вероятно, никогда его не отпустит. А потому никогда не увидит.
Сэм обречён навеки оставаться за спиной Дина.

Живая

Когда после жестокого траха Руби лежит, обессиленная и покрытая кровоподтёками и порезами, отвернувшийся рыцарь Ада - бывший охотник Дин Винчестер - ворчит сквозь зубы:
- Ну и на хрена тебе сдался этот сопляк? Я с лёгкостью могу его прикончить.
«Можешь, - думает Руби. - Но во всей преисподней не найдётся столько огня и жара, как в душе Сэма. Я рядом с ним чувствую себя живой.»